Скандалы вокруг лидеров оппозиции в преддверии парламентских выборов оказываются, по мнению многих, на руку правящей элите. Дискредитируя всеми возможными средствами лидеров демократической оппозиции, находящиеся у власти люди, как представляется, обеспечивают комфортные для себя результаты выборов в Госдуму в сентябре 2016 г. и президентских в 2018 г.

Однако если взглянуть на складывающуюся ситуацию с иной точки зрения, то разочарование в лидерах оппозиции и развал оппозиционной коалиции, как это ни парадоксально, могут способствовать качественному изменению протестного потенциала и в конечном счете его усилению. Просто критически настроенным гражданам стоит научиться жить без оглядки на лидеров, в том числе и лидеров оппозиции.

В западных странах отличия между находящимися в данный момент у власти политическими силами и теми, кто находится в оппозиции, заметны, как говорят экономисты, только «в пределе». То есть их отличают детали (относительное внимание, уделяемое системе социального страхования или проблеме глобального потепления, например), а объединяет согласие с существующими в политике правилами игры. Адам Пшеворский, известный адвокат демократии, отмечает, что проигравшая выборы сила сохраняет шанс получить власть на следующих выборах, а потому заинтересована в сохранении, а не в отмене системы демократических выборов.

Создатели популярного сериала BBC «В гуще событий» (The Thick of It) о внутренней кухне британского правительства донесли эту идею в максимально гротескной форме. Различий между лейбористами и консерваторами практически нет. И те и другие озабочены лишь получением доступа к рычагам власти. Просто одни на данный момент имеют этот самый вожделенный доступ, а другие вынуждены временно – до появления следующего шанса – довольствоваться портфелями в «теневом кабинете».

В российском случае расклад иной. Пока шансы на смену власти в результате выборов стремятся к нулю, существующие правила игры устраивают только уже получивших власть, но никак не стремящихся к ней оппозиционеров.

Именно неприятие действующих правил игры (практического отсутствия шансов на сменяемость власти в процессе выборов) сплачивало оппозиционную коалицию 2011–2012 гг., состоявшую из сил совершенно разной политической и даже мировоззренческой направленности: от умеренных националистов до левых. Представители властвующей элиты идут на выборы под лозунгом сохранения статус-кво, тогда как оппозиция заявляла о необходимости изменения базовых правил игры, а не только снижения тарифов за проезд по платным дорогам.

Коалиция со временем сузилась, а теперь и вовсе развалилась, но необходимость громко требовать изменения правил игры не исчезла. Дело в том, что российская оппозиция построена по большому счету на тех же принципах, что и находящаяся у власти группа. Одним из таких принципов является фигура лидера, который олицетворяет власть или оппозицию, принимая все ключевые решения.

Подобный расклад приемлем, когда и власть, и оппозиция согласны с существующими правилами игры, расходясь только в деталях. Но это явно не российский случай. А чтобы убедительно агитировать за иные, демократические, правила игры, оппозиции стоило бы прежде всего воплотить их в своей организации и работе. Среди прочего это означает отказ от привязки всего и вся к фигуре лидера, кто бы этим лидером ни был. Другими словами, для продвижения демократических правил игры требуется переход оппозиционных сил к модели работы без явно выраженных лидеров.

Прецеденты хорошо известны. Например, студенческие протесты конца 60-х гг. в США не имели формальных лидеров. Их успех – в смысле инициированных протестами изменений в мейнстрим-культуре и институтах – представляется заслугой не конкретных лидеров, а рядовых членов критически настроенных сообществ. Ставшие впоследствии классикой ненасильственного протеста сидячие забастовки в общественных местах и зданиях (sit-ins, Occupy) не имеют конкретного изобретателя. Их адаптировали к американским условиям безымянные оппозиционеры конца 1960-х.

Другой пример оппозиции без явно выраженных лидеров существовал до определенного момента на Украине 2013–2014 гг. Вопреки активно тиражируемой в России идее о «западной» или «олигархической» подоплеке украинских протестов, майдан этого периода служит хорошей иллюстрацией спонтанной и низовой мобилизации критически настроенных по отношению к власти масс. Все формальные лидеры – от нынешнего мэра Киева до нынешнего президента Украины – изначально играли во внутренней динамике украинских протестов глубоко вторичную роль. И то, что эти протесты привели к нынешнему кризису, стоит списывать не на отсутствие лидеров, а во многом на внешние по отношению к протестам факторы.

Попытки создать оппозиционное движение без лидеров предпринимались и в России. Так, молодежное движение «Оборона» (было активно во второй половине 2000-х и практически незаметно в протестах 2011–2013 гг.) изначально позиционировало себя как свободное от комплексов лидерства. Однако и оно в конечном счете превратилось в структуру с выраженной внутренней иерархией.

Сложности с построением оппозиции без лидера в России есть, и они серьезны. В частности, где можно научиться в России самоорганизации, а именно действиям без оглядки на начальство? В иерархически организованных семье, школе, университете и офисе?

Однако стимул к экспериментам с низовой самоорганизацией без явно выраженных лидеров сейчас силен как никогда. Представителям власти значительно сложнее дискредитировать движение без лидера – кого фотографировать в постели, чьего брата объявлять мошенником и сажать за решетку? Всех критически мыслящих? Вряд ли российские пенитенциарные учреждения и даже технологии тотального слежения за населением способны обеспечить искомый представителями власти результат. Так что стоит как минимум попробовать жить и протестовать без оглядки и надежды на лидера, который «все знает и все решит».

Автор – ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН, профессор университета «Мемориал», Канада